Глава из книги «The Making of the New Spirituality: The Eclipse of the Western Religious Tradition», посвященная феномену Ральфа Уолдо Эмерсона в становлении философии Движения Новой Эры.
Ральф Уолдо Эмерсон (1803-1882) родился в семье пастора-унитария Уильяма Эмерсона, который умер в 1811 году, когда мальчику было восемь лет. Родившись в Бостоне в начале XIX века, юный Ральф Уолдо рос в религиозно насыщенной и духовно истощенной атмосфере Новой Англии. Его отец был без ума одновременно от Томаса Пэйна и Джозефа Пристли, а потому на убеждения Эмерсона-старшего заметное и сильное влияние оказал деизм. Один из биографов Ральфа Уолдо Эмерсона называет воззрения его отца «спокойным деизмом». Таким образом, религиозная среда, в которой он рос, была замечательно похожа на ту, в которой воспитывался Чарльз Дарвин, родившийся на шесть лет позже его и умерший с ним в один год. Мать Эмерсона, которую описывали как «глубоко религиозную» женщину, интересовалась не столько богословием, сколько рукоаодствами по «духовному самосовершенствованию»1.
Однако самое сильное духовное влияние на Ральфа Уолдо Эмерсона оказала его тетя, Мэри Муди Эмерсон, — самоназванная пророчица, духовидица и мистик, — которую один автор сравнивал с немецким писателем-мистиком Якобом Бёме2. Эта странная женщина много писала и много путешествовала, во время своих странствий носила в качестве одежды погребальный саван и спала в кровати, изготовленной в виде гроба. Ее «влияние на [Ральфа Уолдо Эмерсона] было непреходящим»3. Ее привлекали авторы пантеистических, мистических и деистических взглядов — Плотин, Спиноза, Гёте, Лоу, Кольридж — и сам Эмерсон был многим обязан этим же писателям.
То, что Мария Беккер Эдди, Джозеф Смит, Генри Дэвид Торо и Эмерсон появились на свет примерно в одно время и в одном регионе Соединенных Штатов, — не простая случайность. Все они отказались от преобладавших в Новой Англии протестантских убеждений, предложив взамен некие экзотические духовные альтернативы, привлекшие множество последователей и выросшие в целый спектр учений, близко связанных между собой. В первой половине XIX столетия Новую Англию называли «выжженным регионом», поскольку ранее там проходили обширные евангелизационные кампании, вследствие чего обитатели этой территории были духовно истощены.
В четырнадцать лет Эмерсон поступил в Гарвард, где изучал эмпиризм Джона Локка, «философию здравого смысла» Дугалда Стюарта и этику Уильяма Пейли. Окончив учебу в 1821 году, он ощутил растущую тягу к церковному служению и в 1829 году стал пастором Унитарианской церкви. В том же году он женился на Эллен Такер, к которой испытывал глубокую и страстную любовь. Всего через восемнадцать месяцев его супруга умерла, и эта трагедия нанесла сильнейший удар по вере Эмерсона в бессмертие человеческой души. Примерно в то же время, в 1831 году, начали складываться его характерные религиозные воззрения.
Чтобы понять Эмерсона, важно принять во внимание то, каких авторов он читал, кем восхищался, и кому подражал. Многим он обязан Эммануилу Сведенборгу (1688-1772) — чрезвычайно влиятельному шведскому мистику, который на протяжении нескольких лет якобы имел ряд бесед с духовными существами. Сведенборг отвергал историческую ориентированность христианства, подчеркивая вместо этого необходимость внутреннего поиска божественного сознания. Биографам непросто примирить явную гениальность Эмерсона с его неподдельным интересом к экзотическому богословию Сведенборга.
Другим автором, оказавшим глубокое влияние на Эмерсона, был Фридрих Шлейермахер (1768-1834), выдающийся немецкий богослов, который тоже подчеркивал важность для религии внутренней жизни человека, эмоций или чувств (Gefühl), а также личной рефлексии. Критики называли Шлейермахера пантеистом — вероятно, потому, что он был поборником идеи о центральном мистическом ядре, присущем всем религиозным вероисповеданиям. Иисус был уникален лишь степенью своего сознания Бога, т. е. осознания действующего в мире божественного начала. Грех, по мысли Шлейермахера, — не столько зло, сколько проблема ложных убеждений, и его можно преодолеть путем развития своего сознания Бога. В сочинениях Сведенборга и Шлейермахера Эмерсон открыл для себя религию внутренних переживаний и бога в виде духовной сущности, которой пронизана природа.
Привлекали Эмерсона и идеи теоретика эволюции разума Сэмпсона Рида, с точки зрения которого человечество находилось в процессе «революционного изменения»4. В своем главном труде Observations on the Growth of Mind («Наблюдения относительно роста разума») Рид писал: «Все изменения, происходящие в мире, берут свое начало в разуме»5.
Еще одним наставником для Эмерсона стал мистик и гностик Гийом Эггер — в особенности его сочинение Le Vrai Messie («Истинный Мессия»)6. Живший в XVII столетии мистик и гностик Якоб Бёме (1575-1624) также оказал сильное влияние на Эмерсона. Бёме утверждал, будто дважды испытал непосредственное просветление свыше в 1600 и 1610 годах, и полагал, что внешний физический мир — это проекция внутренней духовной силы. Его богословие изложено в книге Aurora («Аврора»).
Наконец, Эмерсон испытал на себе влияние религиозных сочинений Востока и впоследствии первым познакомил Америку с индуистским, по существу, религиозным мировоззрением. Филип Дженкинс пишет, что «на Эмерсона оказали влияние Упанишады, и в 1833 году его вдова организовала лекцию приезжего индуистского проповедника»7. Кроме того, Эмерсон явно был знаком с сочинениями по магии и придерживался теории соответствия, аналогичной той, что дежит в основе оккультного мировоззрения. Суть этой теории выражает афоризм: «То, что находится внизу, аналогично тому, что находится наверху». Иными словами, между миром физических явлений и объектами духовного мира существует соответствие, а потому первые могут служить аналогией или картой последних.
Эмерсон был одним из тех редких мыслителей, которые умеют излагать свои идеи языком простых обывателей и радуются возможности обратиться к этой аудитории. Более того, в своем стремлении завоевать умы широкой публики он достиг необычайного успеха. В глазах общественности он был самым притягательным мыслителем своего времени — при том, что его время оказалось очень долгим. Поскольку Эмерсон, как лектор и автор написанных доступным языком книг, оказал столь обширное влияние на религиозные взгляды людей, будет полезно проследить, как развивалась его карьера.
В 1831 году Ральф Уолдо Эмерсон взошел на кафедру Второй унитарианской церкви в г. Бостоне. Когда его религиозные вгляды далеко разошлись даже с либеральными христианскими представлениями, он оставил церковь и отправился в путешествие по Европе, где познакомился с Уордсуортом и Кольриджем. Но самый большой след в его душе оставила встреча с Томасом Карлейлем, с которым они состояли в переписке на протяжении следующих 38 лет. В 1834 году Эмерсону по наследству перешло имущество Эллен Такер, и этих средств оказалось достаточно, чтобы до конца жизни обходиться без постоянного заработка. Полный желания распространять свои новые богословские воззрения Эмерсон примкнул к набиравшему размах движению Lyceum, которое организовывало популярные лекции для широкой публики. Лекции в рамках этого движения, сочетавшие в себе задачи просвещения и развлечения, дали Эмерсону возможность озвучить и отшлифовать свои идеи.
Когда имя Эмерсона приобрело известность, тексты его лекций стали часто перепечатываться в газетах. Многочисленные публичные выступления Эмерсона на протяжении нескольких десятилетий создали популярность неортодоксальной духовной философии, получившей название «трансцендентализм». Его короткая книга Nature («Природа»), изданная в 1836 году, и лекция «Address Before the Divinity Class» («Выступление перед студентами-богословами»), прочитанная в 1838 году, — наверное, самые известные изложения его богословской системы, которую к тому времени он уже развил в полной мере. Основной тезис этих сочинений заключается в том, что принципиально важной составляющей религии является не учение, не исповедание веры и не обряд, а сознание конкретного человека. Это субъективное религиозное сознание торжествует над всеми историческими и культурными ограничениями, в том числе над учением всех религий.
Эмерсон полагал, что «религиозный дух не живет во внешних формах, словах, обрядах или институтах», и утверждал, что «единственное, что имеет ценность во вселенной, — это деятельная душа»8. Таким образом, сутью религии является «субъективное сознание»9. Однако Эмерсон также настаивал, что религиозное сознание всех людей в целом одинаково. Отталкиваясь от идеи о «едином разуме и общем человеческом начале», он говорил об ошибочности индивидуализма, способствующего нашей изоляции от людей с иными религиозными убеждениями10. Такое объединяющее представление о человеческом религиозном опыте в мировоззрении Эмерсона было неразрывно связано с пантеистическим пониманием божественного начала как такового. В тех случаях, когда слово «бог» имело для Эмерсона хоть какое-то значение, он использовал его для обозначения духа, присутствующего во всем сущем. Когда он впервые озвучил свою идею радикально субъективной духовности, она вызвала горячие споры, однако к концу 1830-х годов Америка уже постепенно начинала признавать Эмерсона в качестве гетеродоксального пророка пантеизма, божественного «я» и почтительного отношения к Природе.
К1840 году большинство своих сочинений и выступлений Эмерсон адресовал широкой публике, и его влияние было заметно. Этот «уверенный в себе американский пророк» много ездил с лекциями по северо-восточным штатам и вдоль атлантического побережья США11. Он чувствовал, как писал один из его биографов, «что нация нуждается в нем»12. Его известность продолжала расти в 1840-х и 1850-х годах, и теперь он уже ездил с лекциями на Средний Запад. По словам одного из биографов, Эмерсон «великолепно владел риторикой» и как оратор был «способен доносить до слушателей свои чувства еще лучше, чем свои мысли»13.
Эмерсон был предтечей нынешних лекторов-мотиваторов и этой роли стал духовным наставником для тысяч американцев. Слушатели вдохновлялись его словами, даже когда не принимали, а то и просто не вполне понимали его философию. И все же некоторые его идеи прижились и стали частью американского религиозного сознания: верь только в себя; то, что добрые дела будут вознаграждены, а плохие наказаны, — закон мироздания; Бог присутствует в каждой части природы.
Кто-то сказал, что Эмерсон вознамерился создать собственную религию в эпоху, когда создание новых религий в Америке было поставлено на поток. Большая часть его сочинений прямо или косвенно связана с богословием, и Эмерсона упрекали за то, что в каждую статью, книгу или лекцию он пытался втиснуть свою философию без остатка. Более того, он агрессивно искал новых последователей своего учения и его усилия в этом направлении были весьма успешны. Начиная с 1835 и вплоть до 1870 года он был самым уважаемым и влиятельным религиозным проповедником в Америке. Какую же религию проповедовал Эмерсон?
Очевидно, что его личные и публичные богословские взгляды были реакцией на христианское богословие. Эмерсон и так никогда не был ортодоксальным христианином, а с годами уходил от христианства все дальше и дальше. Помимо влияния романтистов, мистиков и натуралистов, его «скептицизм в отношении христианства» подогревался еще и немецкой школой библейской критики14. Свою духовную систему Эмерсон разрабатывал с целью ниспровергуть христианство и заменить его мировоззрением, которое он считал гораздо лучшим, — американской версией монистического пантеизма. Бог в его понимании — не божественный судья или отец, а дух, присутствующий во всех материальных объектах. Он присутствует, писал Эмерсон, «всеми своими частями в каждом лишайнике и в каждой паутине»15.
На основание этих представлений о «божественном начале в природе» Эмерсон, подобно прочим поборникам умозрительного богословия в XIX веке, поставил антротеологию: человечество есть воплощение божественного духа, движущегося во вселенной, а потому каждый отдельный человек в определенном смысле является богом. Отсюда вытекало, что верить можно только в себя. Например, духовный мир следовало искать в собственных возможностях человека, а не в каком-то внешнем божественном существе. «Ничто, кроме тебя самого, не может дать тебе мир», — пишет он16. Более того, в поисках религиозной истины человек исследует неизученные внутренние области собственного сознания. Только сам человек способен исследовать «еще не открытые области мысли»17. Человек находится в процессе вечного духовного поиска с целью обнаружить божественное начало, обитающее в его душе.
Сходство между разумом человека и природой, по мнению Эмерсона, настолько всеобъемлюще, что он мог написать: «Вся природа — это метафора человеческого разума»18. Но если по отношению к человеческому разуму природа представляет собой метафору, то божественному разуму природа идентична. В книге Nature Эмерсон утверждает, что во вселенной есть только две сущности, «Природа и Душа», при этом Душой он называл божественный дух, присутствующий во всех вещах и в каждом человеке19. Поскольку человеческий разум аналогичен божественному разуму, которым пронизана природа, Эмерсон в своем богословствовании приходит к тому же выводу, к которому рано или поздно приходят все пантеисты, — человек божественен. В радикально субъективном богословии Эмерсона на смену трансцендентному Богу-Творцу приходит «я», которое приобретает познание путем наблюдения, опыта и интуиции. Более того, божественное «я» обретает свойства, которые традиционно приписываются Богу — такие как всеведение и вездесущность. В книге Nature Эмерсон пишет: «Я вижу все. Токи Вселенского Существа проходят через меня; я часть или частица Бога»20.
В понимании Эмерсона истина исходит не из открытого свыше Слова, но изнутри божественного «я». Малкольм Каули отмечает, что, по мысли Эмерсона, «каждый из нас способен найти законы вселенной, исследовав собственное сердце»21. Аналогичным образом, поиск Бога также приводит человека на путь вовнутрь себя. Таким образом, в своем «Выступлении перед студентами-богословами» Эмерсон утверждает, что «если человек в сердце своем справедлив, он в соответствующей мере является Богом; безопасность Бога, бессмертие Бога, величие Бога входят в этого человека вместе со справедливостью»22. Его «совершенное исповедание веры» заключалось в том, что «мир не является порождением многоликой силы», как об этом говорится в открытом свыше Слове. Напротив, мир является порождением того, что Эмерсон называет «единой волей» и «единым разумом». Этот «единый разум», пишет он, «повсюду, в каждом луче звезды, в каждой ряби на поверхности воды в бассейне»23. Все сущее возникает «из одного и того же духа, и все сущее состоит в тайном сговоре с ним»24. По причинам, не имеющим отчетливого объяснения, этот дух, присутствующий во всем сущем, имеет нравственную природу, побуждает к правильным поступкам и отвращает от дурных.
В представлении Эмерсона космический «закон законов» пробудил «религиозное чувство», которое является источником «нашего наивысшего счастья». Все мировые религии представляют собой проявления этого чувства, поскольку оно вызвало к жизни каждую из них. Это «чувство лежит в основе общества и успешно создает все формы поклонения», — уверял Эмерсон студентов-богословов25. Этот же основополагающий религиозный дух внушает людям, что они божественны, — отсюда напрашивается вывод, что идея божественности человека лежит в основе всех религиозных систем. «Глубже всего эта идея всегда присутствовала в умах обитателей преданного и созерцательного Востока; не только в Палестине, где она достигла своего чистейшего воплощения, но и в Египте, Персии, Индии, Китае»26.
Жизнь — великая тайна, которую человек разгадывает, обретая тем самым духовную самостоятельность. Во вселенной Эмерсона царит не Бог, о Котором повествует открытое свыше Слово, а разум. Эмерсон со все возрастающим подозрением относился к представлениям о телесной природе человека, а потому все более склонялся к тому, чтобы описывать человеческое бытие в духовных терминах. В конечном итоге, эта тенденция привела его к отрицанию главного олицетворения человеческой телесности — акта воспроизводства как такового. В книге The Conduct of Life («Образ жизни»), изданной в 1860 году, последней своей значительной книге, он настойчиво призвал читателей вкладывать силы «в духовное творение, а не в зачатие животных»27.
Наиболее проницательные критики при жизни Эмерсона считали его идеи производными от мистики Сведенборга, романтизма и древнего многобожия. Как пишет Гершель Паркер, «все рецензенты поняли, что Nature — не христианская книга, что она написана под влиянием целого спектра идеалистических философских традиций, древних и самых современных, а „трансцендентализм“ — это всего лишь самое новое название древнего образа мышления»28. В свое время Эмерсон оказал значительное влияние на американскую мысль; его участие в формировании религиозных представлений Америки в середине XIX столетия было наиболее важным. Отдельные энтузиасты всегда чувствовали влияние Эмерсона острее, нежели общество в целом. Ричардсон пишет: «Трансцендентализм не преобразил жизнь Америки, но изменил и продолжает менять жизнь конкретных американцев».